щества бывших политкаторжан и ссыльно-поселенцев «Каторга и ссылка» (1921—1935 гг.), в редакцию которого входили И. Н. Бороздин, Б. П. Козьмин, Г. М. Крамаров, А. П. Станчинский. Статьи, очерки, документальные и мемуарные материалы, биографические сведения о деятелях и участниках революционного движения, хроникальные и библиографические заметки о литературе и деятельности Общества и его отделений на местах публиковались на страницах этого журнала. Проблематика его с первых же лет стала значительно шире и разностороннее названия. На страницах журнала поднимались вопросы истории революционного движения, как пролетарского, так и более ранних периодов: в первые годы преобладали мемуарные материалы, позднее наряду с воспоминаниями стали чаще появляться статьи исследовательского характера и архивные документы. В журнале выступали не только большевики, но и бывшие народники, эсеры, анархисты и другие представители мелкобуржуазного направления; помещались статьи и очерки участников революционного движения России: В. Н. Фигнер, Л. Г. Дейч, Ф. Кон, М. Сквери и др. Статьи, публиковавшиеся в нем, особенно мемуары, нуждались в критической оценке и серьезной проверке, что было довольно трудно делать при том уровне развития марксистской историографии революционного движения. Тем не менее все эти материалы представляют большую ценность для изучения идеологии представителей различных периодов, направлений и партий русского революционного движения, эволюции его лучших представителей в сторону марксизма и большевизма в условиях диктатуры пролетариата.
В идейной борьбе 20-х годов, в пропаганде и популяризации марксистской исторической литературы большую роль играли советские критико-библиографические журналы: «Книга и революция» (1920—1923), «Печать и революция» (1921—1930), «Новая книга» (1922—1925)-Наряду с освещением общих вопросов идеологии и культуры эти издания помещали статьи, очерки, заметки, рецензии на исторические работы, появлявшиеся в нашей стране и за ее пределами. В этих журналах принимали участие не только марксисты, но и такие историки, как М. К. Лемке, С. Н. Валк, П. Е. Щеголев, А. А. Шилов, Н. С. Тютчев, В. И. Пичета, Я. Л. Барсков, которые имели большой опыт и знания. Совместная работа с историками-марксистами и знакомство с их трудами позволяли этим историкам глубже понять задачи науки в новых условиях и пути ее развития, оценить значение марксистской теории и методологии для исследования. Так приближались они к советской историографии и становились постепенно на позиции марксизма.
Сравнение количества томов марксистских исторических журналов, вышедших в 1918—1923 гг., с буржуазными органами в целом, по годам и по тиражу изданий показывает значительное преобладание журналов марксистского направления. Конечно, вопросы идейной борьбы, развития науки и идеологии не решаются количественными показателями, однако это наблюдение позволяет сделать бесспорный вывод о полном вытеснении к концу изучаемого периода буржуазной исторической периодики новыми научными органами, которые становятся важным фактором формирования марксистской науки. С созданием новой исторической периодики заметно расширялась возможность публикации достижений советских ученых. Новые журналы поместили большое количество разнообразных и ценных исторических источников по малоизученным проблемам исторического прошлого, что имело определяющее значение для исследования. На их страницах находили отражение проводившиеся в те годы дискуссии и обсуждения в научных учреждениях и обществах. Проблемы, которые ставились и решались на страницах новой научной периодики, свидетельствовали о коренной противоположности марксистской историографии буржуазной науке. Объективное сравнение содержания старых и новых журналов показывает, насколько плодотворнее и разностороннее была деятельность марксистских периодических изданий по сравнению с такими журналами, как «Голос минувшего», «Былое», «Дела и дни», «Русский исторический журнал» и др.
Помимо громадной роли, которую новые журналы играли в создании фактографической базы советской исторической науки, их влияние и воздействие на все стороны формирования советскойг~исторической науки, ее пробле