большого числа разнообразных источников, монография давала марксистское освещение не только истории создания и деятельности I Государственной думы, но, что особенно ценно, и раскрывала содержание развернувшейся в ней борьбы. Эта работа правдиво освещала действительный состав Думы, борьбу классов и партий в ней и вокруг нее.
Книга открывается интересной главой, посвященной эволюции положения о Государственной думе, в которой анализируются важнейшие законодательные документы и материалы Петергофского и Царскосельского совещаний. Особая ценность раздела в том, что автор впервые в литературе рассматривает историю выработки положения о Думе в гесной связи с происходившими в стране событиями, с революционной борьбой трудящихся масс, оказывавших влияние на политику правящих классов и деятельность совещаний.
Во второй главе, посвященной социальному составу Государственной думы, в противоположность идеологам буржуазии, изображавшим Думу как истинно народное демократическое учреждение, А. Слепков доказывает, что сословный состав Думы не может служить характеристикой ее классового содержания. Поэтому он предлагает положить в основу исследования проблемы «не старые юридические пережитки феодализма, а классовый признак, критерием которого является положение в производстве и определяемое им участие в распределении общественного продукта...». Поскольку партийность отражала социальную принадлежность членов Думы, А. Слепков, используя данные кадета Бородина, оговорив их неполноту и недостаточность для характеристики динамики политического состава Думы, дает описание классовой структуры Думы в нескольких составленных им таблицах и диаграммах. Полученные данные позволили автору сделать такой вывод: «Дума оказалась буржуазной по составу. Самая актуальная сила в революции — пролетариат — была вне Думы. Ясно поэтому, что анализ парламентской борьбы не может дать еще картины действительных классовых отношений России первого десятилетия XX века».
Исследование А. Слепкова характеризуется продуманным изложением материала, глубокими обоснованными выводами и наблюдениями, сделанными на основе всестороннего анализа источников. Это позволило автору пересмотреть ряд сложившихся мнений, в частности, оценку трудовиков как идеологов кулачества, вскрыть несостоятельность кадетско-меньшевистской литературы, намеренно искажавшей историю и классовую сущность I Государственной думы.
Подводя итоги своей работы, автор пришел к заключению: «Такая Дума — без представительства руководителя революции пролетариата, с таким трусливым гегемоном, как кадетская партия — не имела авторитета в глазах революционной массы и не внушала страха самодержавию. И ее легко устранили. Меньше всего жалеть об этом мог и должен был рабочий класс, меньше всего он был заинтересован в поддержке этой Думы не „народного гнева", как ее величали кадеты, а Думы кадетской подлости и мелкобуржуазного хвостицизма».
Всем своим содержанием работа А. Слепкова была направлена против меньшевистско-кадетской литературы, идеализировавшей Думу и преувеличивавшей ее заслуги в истории борьбы с самодержавием.
Высокую оценку получила в те годы работа С. Г. Том-синского о II Государственной думе, созданная тоже в семинаре М. Н. Покровского в Институте красной профессуры.