Указав на эти недостатки, Батурин, однако, рекомендовал книгу «как лучшее и наиболее полное пособие по вопросу об экономизме».
И не среди отхожих рабочих и не низших слоев пролетариата, а в экономически (а следовательно и культурно) более высших слоях пролетариата экономизм находил себе адептов». С этих позиций он и критиковал книгу В. Астрова, охарактеризовав ее как неудачную попытку дать решение вопроса о классовой основе экономизма. По мнению Н. Л-ра, автор должен был изучить положение «привилегированной» части пролетариата Питера, Москвы и других промышленных центров, выяснить, в какой мере выделились квалифицированные слои рабочего класса, отдифференцировались от общей массы пролетариата, исследовать психологию и идеологию этой среды, организационные формы их объединения и т. п. Н. Л-р справедливо критиковал В. Астрова за то, что он совершенно не осветил политических условий, в которых оппортунизм потерпел крах, не показал разложение экономизма, без чего нельзя понять победы «Искры» на II съезде партии. Н. Л-р считал большим пробелом книги отсутствие в ней материалов о Бунде, «где экономизм принял классические формы, где наиболее ясно видны причины позднейшего перелома, где, наконец, наиболее ярко видна преемственная связь между экономизмом и меньшевизмом»; изучение Бунда позволило бы «вернее и лучше зарисовать и социальную базу экономизма и конкретную картину развития его как с.-д. течения»37. С таких же позиций, но в более резкой форме, критиковал второе издание этой книги и В. Пепел.
В развернувшемся споре о социальных корнях экономизма Н. Н. Батурин защищал взгляд В. Астрова. Критикуя противников своей точки зрения, он еще раз подчеркивал, что экономизм, как оппортунистическое течение, мог опираться, с одной стороны, на отсталые полукрестьянские массы рабочих, а с другой — на высококвалифицированную «верхушку».
С появлением статьи Г. Лелевича в журнале «Пролетарская революция» этот спор превратился в дискуссию о социальных корнях оппортунизма вообще, о его природе и характере влияния на рабочее движение. Не вдаваясь в подробное описание этой полемики, выходящей за рамки нашей темы, отметим, что Г. Ле-левич, выступая против Н. Батурина, доказывал: оппортунизм является выражением мелкобуржуазных тенденций в рабочем движении и что конкретный подход к выяснению социальных корней оппортунизма показывает мелкобуржуазную, а не крупнокапиталистическую природу оппортунизма, хотя на деле оппортунизм «служит крупной буржуазии для подчинения себе рабочего движения». В ответе Н. Батурина Г. Лелевичу подробно излагается его точка зрения на природу оппортунизма. Тогда же В. Астров выступил на страницах «Спутника коммуниста» и журнала «Под знаменем марксизма» с ответом своим критикам43. Продолжая отстаивать свой взгляд, он обращал внимание своих оппонентов на то обстоятельство, что в России вопрос о «рабочей аристократии» стоит иначе, чем в европейских странах. Выступая против Н. Л-ра и других, отрицавших влияние полукрестьянских слоев пролетариата на возникновение оппортунизма, и против Н. Батурина, умалявшего мелкобуржуазный характер экономизма, В. Астров еще раз подчеркивал: «...Современный оппортунизм во всех его видах представляет из себя сложный оциальный комплекс, в котором в разных пропорциях и отношениях переплетаются и переливаются друг в друга две указанные мною социальные струи оппортунизма» . Из всех участников дискуссии взгляды В. Астрова оказались близки только к позиции Г. Лелевича, спорившего, однако, с Н. Батуриным.
Характер обсуждения проблем, поднятых в книге В. Астрова, показал, что среди историков-марксистов не было единого мнения по вопросу о социальных корнях оппортунизма, его природе и характере, а также о его особенностях в России. Решение вопроса тормозилось в то время слабой изученностью истории русского пролетариата, количества, степени влияния и особенностей рабочей аристократии в России.