ГЛАВА      ПЯТАЯ БОРЬБА СОВЕТСКИХ ИСТОРИКОВ ПРОТИВ БУРЖУАЗНОЙ И МЕНЬШЕВИСТСКО-ЭСЕРОВСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ БУРЖУАЗНЫХ КАДРОВ

Кареев, например, утверждал, что соци­ально-экономический строй «представляет собой один из аспектов (форм) коллективного существования людей, существует через людей, но не в них, а из них, как отдель­ных особей или как профессиональных и классовых групп»21. Это было не чем иным, как попыткой найти но­вые формы и средства борьбы с марксизмом под прикры­тием новой «модной фразеологии». Однако и такие попыт­ки не имели успеха. Во-первых, потому что события XX в. и особенно русская революция подтвердили правильность марксистско-ленинской теории общественного развития, показав полную научную несостоятельность буржуазных общественных наук — философии, истории, политэконо­мии. Во-вторых, идеологи и апологеты буржуазии не мог­ли противопоставить что-либо серьезное теории историче­ского материализма, проверенной практикой революцион­ных боев. Показателем бессилия и бесплодия буржуазной общественной науки, социологии и историографии явились неоднократные заявления ее крупнейших представителей о необходимости серьезно пересмотреть вопросы теории исторического процесса, свои прежние историко-философ­ские схемы и концепции.

Особенно острая идейная   борьба   развернулась в те годы вокруг вопросов о закономерности, характере и зна­чении   пролетарской   революции.   Не  понимая  смысла и значения происходивших событий, реакционные про­фессора увидели в Октябрьской революции только разру­шение, упадок, насилие; в уничтожении буржуазно-поме­щичьего государства они видели гибель государственно­сти   вообще,   гибель   культуры,   цивилизации    России, конец   всей ее политической   и   экономической   жизни. В оценке событий 1917 г. наиболее ярко проявился' клас­совый характер буржуазной исторической науки. При об­суждении вопроса об отношении к Временному правитель­ству выступавший на заседании совета Московского уни­верситета     кадет      П.     И.      Новгородцев       говорил:


«В настоящее время в Петрограде руководящие люди находятся в крайне нервном состоянии. Было бы чрезвы­чайно ценно внести в эту атмосферу должное спокойст­вие. В этом отношении должны прийти на помощь профес­сора-историки. Они должны взять на себя задачу изобра­зить революционный процесс исторически и указать, что государственность есть та единственная почва, на которой должно быть основано строительство, что должна быть устранена партийность и что материальной силе должно быть противопоставлено право и правовое развитие». По мнению профессора истории Д. М. Петрушевского, со­вет Московского университета должен был «показать отрицательное значение социализма в бедной культурой стране, в среде невежественных масс»22.

В первые годы после революции вышло значительное количество работ, посвященных изучению конкретных вопросов русской истории. События 1917—1920 гг. были столь грандиозны, что не могли не повлиять на характер научной работы историков старой школы и ее проблема­тику.

Революционные события, острая классовая борьба заставляли буржуазных ученых искать ответы на постав­ленные жизнью вопросы. Стараясь объяснить современ­ные события, они обращались к революционной темати­ке, и в этих работах особенно ярко проявилась их теоре­тическая и методологическая несостоятельность. В 1921 г. профессор Московского университета Ю. В. Готье опуб­ликовал очерк по истории революционного движения на­чала XVII в.23 Его небольшая работа является типичным примером того, как буржуазный историк освещает фак­ты классовой борьбы. Он поставил перед собой задачу: .

Оглавление