бедою. Слава тем, кто в тяжелый час испытания огнем окажется с народом, каков он есть»96. Разоблачая тех, кто выступил против революции и отказался работать с Советской властью, А. В. Луначарский напоминал: «В течение десятилетий лучшая часть русской интеллигенции служила народу и гордилась этим служением. Особенно важной задачей она считала дело просвещения, дело пробуждения сознания народных масс... от пробудившихся масс они ждали творчества, коренной самостоятельности, создания нового общественного, морального и художественного мира... Народ зовет вас работать вместе...»97 Призыв к сотрудничеству буржуазные ученые встретили по-разному, что проявилось в острой борьбе, развернувшейся в академической среде в конце 1917 —начале 1918 г.
Задачу организации строительства новых форм жизни совместно со старой интеллигенцией в первые годы после революции приходилось решать в исключительно трудной обстановке. Экономическая разруха, голод, недостаток топлива и электроэнергии — все это ставило на первое место вопрос о сохранении сил старой интеллигенции, материальное положение которой в то время заметно ухудшилось. Враги Советской власти в России и за ее пределами не раз пытались спекулировать на трудностях, чтобы обвинить государство рабочих и крестьян в неспособности обеспечить нормальные условия для работников умственного труда, в «преждевременной гибели» отдельных представителей интеллигенции. Тяжелое материальное положение нередко вызывало чувство раздражения и злобы у отдельных представителей старой интеллигенции, что мешало им объективно подойти к оценке событий и понять подлинные причины трудностей, которые переживала страна. А это, в свою очередь, влияло на их отношение к новой власти.
Советское правительство, Коммунистическая партия, В. И. Ленин уделяли большое внимание вопросам науки, обеспечению нормальной работы научных учреждений. Борьба за сохранение старых кадров стала по существу борьбой за их привлечение на сторону Советской власти, за их использование в социалистическом строительстве. Несмотря на тяжелые условия 1918—1920 гг., профессорско-преподавательскому составу университетов и других высших учебных заведений, сотрудникам Академии наук были сохранены высокие ставки; особенно нуждавшимся государство выдавало пособия, ссуды и другие виды денежной помощи; помогало семьям умерших ученых98. В конце 1919 г. было принято решение об организации Комиссии по улучшению быта ученых (КУБУ), которая сыграла большую роль в привлечении ученых на сторону Советской власти". В одной из своих речей академик С. Ф. Ольденбург говорил, что «переломным моментом для жизни ученых после революции был 1920 год, март 1920 года, когда Владимир Ильич предписал создание Комитета по улучшению быта ученых». Ученые поняли, что нужны рабоче-крестьянскому государству, их знания могут быть полезны для воспитания молодежи, для подготовки кадров специалистов. Комиссия должна была провести систему мероприятий по улучшению положения ученых, чтобы обеспечить им возможность спокойной и успешной работы. Особое внимание было обращено на улучшение питания, жилищных условий, лечение и отдых ученых. В связи с тяжелым продовольственным положением и введением карточной системы весь профессорско-преподавательский состав был зачислен в первую категорию. По решению Наркомпроса часть ученых получила усиленные пайки (красноармейские, академические, ученые). Советское государство отпустило значительные суммы в распоряжение КУБУ. Комиссия снабжала ученых дровами, одеждой, обувью. Квартиры ученых освобождались от уплотнения, библиотеки — от реквизиции.
В 1920 г. в Петрограде, а в 1922 г. в Москве были созданы Дома ученых, которые проводили большую работу по объединению и сплочению старой интеллигенции. В Петроградском Доме ученых читались лекции, доклады, устраивались концерты, диспуты, работала большая читальня новинок литературы. Для членов Дома ученых были организованы общежитие, дом отдыха, амбулатория и санаторий. При самом Доме ученых функционировала столовая на 2000 человек.